Вы здесь

ОБЩНОСТЬ И РАЗНИЦА МЕЖДУ СЕКУЛЯРНОЙ И ПРАВОСЛАВНОЙ ПСИХОТЕРАПИЕЙ

ПРАКТИЧЕСКИЙ СЕМИНАР

Разница между практикой православного психолога или психотерапевта и психотерапевта секулярного.

Свящ. Алексий Мороз:

Основное различие этих направлений определяется мировоззренческими установками: разным пониманием отношения человека и Бога, человека и общества, человека и человека, исходя из православного мировоззрения и конечно же, исходя из православной антропологии. Ведь от того как мы понимаем, кто есть человек и как он проявляется в этом мире и зависит форма помощи ему, применяемые методики и так далее. Некоторые советы, которые дает психотерапевт другой школы, например гуманистической, зачастую неприемлемы для православного психолога и для православного человека-клиента. Такой пример: приходит замужняя женщина и жалуется, что муж ей изменяет, она в депрессии, не находит с ним контакта. Секулярный психолог скажет: вот найди себе знакомого, развлекись, расслабься, выброси накопившийся в душе пар и этим снимется стрессовое состояние. Для православного психолога это в принципе недопустимо, поскольку любое прелюбодеяние есть смертный грех. Поэтому когда мы говорим о православной психологии, мы понимаем, что человек это дух, душа и тело. Мы понимаем, что Бог создал человека для Себя, чтобы человек не мог удовлетвориться ничем конечном, но только войдя в общение с Богом, стяжая Дух Святой. Мы понимаем, что существует мир демонический и мир ангельский. Это важнейший момент: никакое другое психологическое направление не признает существование демонического мира и негативного воздействия его на душу человека. Мы понимаем, что есть мир падших духов, что есть бесоодержимость, а психологические школы вообще не признают наличия падших духов, для них не может быть бесоодержимости. Это совершенно другой подход. Мы имеем с вами воздействие на мысленную сферу демоническим миром, подробно изложенную в православной аскетике. Мы знаем прилог, сочетание, сосложение помыслов человека и то, как они оказывают влияние на душу человека и можем дать соответствующие духовные советы и рекомендации, что совершенно не может дать другая психологическая школа. Мы видим, что полноценного содействия правильному, гармоничному развитию человека не могут сделать люди, не находящие на православных позициях. Не понимая сути человека, его тела, души и духа, их иерархии, естественно, нельзя дать полноценной помощи человеку, поскольку ее и не может быть. Картина из работы антинаркотического центра. Когда к нам приходят люди, они обычно проходят все официальные городские больницы, различного рода психотерапевтов и понимают, что это им не помогает. Статистика говорит, что только 5 % людей в результате такой медицинской помощи оставляют наркотики, а через пять лет – 0 %. Это подход к человеку как к телу, чисто материальный и никакого духовного врачевания не происходит. Наша же православная школа считает, что наркомания есть болезнь духа с душевными изменениями, которые дальше проявляются на телесном уровне. С таким подходом оказания духовной помощи наркоманам излечивается 80 %. Мы видим, как разность подходов, дает совершенно разные результаты. Мы видим, какой истинный подход, а какой не истинный. Хотя, безусловно православной психологией могут быть использованы некоторые научные наработки, наблюдения, которые были осуществлены в других школах и практически апробированы. Но и это нужно применять исходя из христианского понимания человека как тела, души и духа, человека как образа Божия и смысла человеческого бытия. И их нужно применять, иссходя из понимания смысла жизни и смерти и вытекает то, а что нужно развивать, что человеку полезно и не полезно. Если мы имеем камень евангельских заповедей, то мы можем здраво рассуждать: потому что, то что говорит Бог, есть вся истина, а всякая человеческая точка зрения относительна.

Как существуют законы физического мира, так существуют и законы духовного мира, которые работают независимо от нашего сознания. Если мы руководствуемся ими в отношениях друг с другом, выстраивается совершенно иная картина. Не случайно первая отечественная психологическая работа имеет отношение к душепопечению. И вся православная психология имеет длинную историю и если мы возьмем дореволюционные работы, связанные с душой и душепопечением, то увидим, что там есть глубинные исторические корни. Основываясь на этих работах и привлекая наработки современной психологии, мы приходим к прекрасным результатам. Например, православная женщина имела болезнь недержания. С психологической точки зрения это связано с тем, что у человека зажаты эмоции. Ее закрытость от мира и может проявляться в психосоматическом плане. И буквально за несколько разговоров-сеансов у нее это практически прошло. Мы употребили знание современной психологии в нужном плане: ведение дневника, проговаривание, выражение эмоций. Главное при этом – осознание самой проблемы, далее выясняется, откуда это произошло: влияние родителей, недостаточное их внимание приводило к тому, что эмоции загонялись внутрь. Нужно же постепенно учиться выражать свои эмоции открыть и ярко хотя бы с близкими людьми. И по мере того, как это получается и она раскрывается, начинает проходить и эта болезнь.

Вопрос: С православной точки зрения сдержанность в выражении эмоций, гнева, агрессии не является ли все-таки положительной?

Ответ: Зажатость была и в положительных эмоциях. Это проблема также и нашего православного общества: мы перенесли монашеские установки на жизнь мирян. Почему это произошло? – После революции был уничтожен православный жизненный уклад, наши культурные и религиозные установки, проведение досуга в православном русле. И теперь, когда люди начинают возвращаться к Церкви и воцерковляться, остается этот незаполненный промежуток и его пытаются заполнить теми установками, которые были свойственны монахам: нельзя смеяться, когда ходишь, надо смотреть вниз. Обстоятельства жизни у каждого из нас разные и мы должны жить в свою меру. Если ты начинаешь подражать монашеству, будучи в состоянии страстности, то возникает прелесть. Прелесть же приводит к искаженному самовосприятию и поведению.

Вопрос: В теории, конечно есть деление на положительные и отрицательные эмоции. В реальных же высказываниях человека, я не могу их разделить. Тем более, у находящегося в кризисе человека они идут вместе, амбивалентно: хорошее может сразу перейти и выразиться через плохое и наоборот, плохое – через хорошее.

Ответ: Это психотерапевтический эффект, когда человек проговаривает все, что у него есть на душе: и хорошее, и плохое. Мы же говорим о том, что происходит в постоянной жизни человека в миру. Есть приемлемые формы выражения эмоций, как положительных, так и отрицательных. Но даже положительные эмоции люди отучились выражать и боятся из выражать, потому что они так воспитаны. И нужно научить человека уметь выражать эмоции, быть открытым, здесь помог бы психологический тренинг.

Вопрос: Во многих учреждениях психологами проводятся подобные тренинги по 40 часов и как-то не видно их скорых и больших результатов.

Ответ: Это, конечно же, не только тренинг. Должны быть домашние задания, формирование внутренней установки, ведение дневника, чтобы хотя бы там учиться полностью выражать свои эмоции. Потом научиться говорить откровенно хотя бы с близкими людьми и увидеть, что это не несет дурных последствий. Негативные эмоции можно выразить резко, накричать, а можно выразить их в приемлемой с православной точки зрения форме.

В плане работы с эмоциональными зажимами можно использовать и некоторые психотерапевтические методы. Хотя с православной точки зрения использовать метод НЛП (нейролингвистическое программирование) недопустимо, но в нем есть отдельная методика "путешествия по шкале времени", которая вполне могла бы использоваться и в которой нет ничего, что могло бы повредить человеку. Как Василий Великий писал о философии, что можно выбирать из нее то, что будет полезно нам. Из любой практики можно использовать те элементы, которые здравы и не противоречат нашим духовным установкам.

Шеховцова Л. Ф.

Что собой представляет православная психотерапия? Чем она отличается от секулярной психотерапии?

И в духовной практике, и в психотерапии есть общее:

необходимость самопознания клиентом;

обретение целостности;

нахождение ресурсов, потенциалов к изменению;

признание благотворной роли страдания для личностного изменения.

Духовная практика идет глубже, дальше психотерапии. Современная психология и психотерапия имеют предметом своего анализа психику, душу, психологические проблемы. Религия занимается духом, духовностью, духовной жизнью. Разделение на "работу" на уровне души (психики) и "работу" на уровне духа настолько тонко, а человек настолько целостен во всех своих проявлениях, что это деление может быть представлено только в виде теоретического конструкта. Один современный архимандрит сказал, что 70 % прихожан нашей Церкви имеют душевные проблемы, которые надо решать прежде или одновременно с духовными.

В современных направлениях психотерапии слишком много внимания уделяется методу, приемам, "технологии"; психотерапевты не могут договориться относительно понимания сути психотерапевтического процесса, того, что же происходит с клиентом. Различие между психотерапией и духовной практикой также в том, что цель психотерапии – помочь человеку решить его жизненную задачу, приспособить его к земной жизни, для духовной же практики оказание человеку помощи в решении внешних проблем есть цель не главная, а второстепенная. Главная – подготовить человека к жизни небесной. В психотерапии нет критериев совершенствования человека, духовная же практика и православная психотерапия имеют и цели, и критерии совершенствования человека. Соответственно, православная психотерапия в своем воззрении на природу человека исходит из христианского мировоззрения, но так как цель христианского учения – спасение человека для вечности, то православная психотерапия ставит своей задачей не только лечение, но и, прежде всего, оказание помощи человеку в становлении на путь спасения его души для жизни вечной.

Можно говорить о принципах православной психотерапии, исходя из которых можно сформулировать общую и частную задачи православной психотерапии.

Общая задача – оказание человеку помощи в преодолении его падшей природы, одухотворении тримерии и, тем самым, спасении; необходимо привести страждущего к покаянию через осознание им психологических страстных механизмов болезни, через активизацию значимых эмоциональных переживаний, через пробуждение резервных возможностей для восстановления в Образе Божьем. О психотерапевтическом значении слова говорил св. Феофан Затворник: что по сродству слова с духом нашим, оно проходит внутрь, до разделения души и духа, оживляет последний, осеменяет его к плодоношению дел духовных... и приходя в напряжение, разрывает держащие его узы.

Частная задача – оказание человеку помощи в решении его конкретных проблем и жизненных затруднений психотерапевтическими методами. Видение горизонтали конкретных психологических проблем клиента на фоне падшести – общей болезни человечества – духовной вертикали, помогает православному психотерапевту выйти за пределы симптоматического лечения и решать более важную задачу оказания помощи в преодолении духовного поражения.

Отличительными свойствами православной психотерапии являются христианское милосердие, врачебное человеколюбие и Христолюбие в сочетании с человеческим умением пользоваться медицинскими и психотерапевтическими знаниями.

Таким образом, отличительной особенностью православной психотерапии, базирующейся на христианском мировоззрении и аскетике, является наличие нравственно-аксиологической и смысло-ориентирующей координат.

В православной духовной практике человека не бросают человека наедине со своими проблемами, там имеется институт духовничества, когда духовник руководит духовным возрастанием человека на протяжении всей его жизни. Духовник, руководствуясь опытом духовной брани святых отцов, накопленным в течение двух тысячелетий, ведет свое духовное чадо по стадиям борьбы с греховными страстями и стяжания добродетелей.

Православный психотерапевт может помочь своему клиенту, брату (cестре) во Христе подготовиться к такой работе над собой и с помощью духовника. Перед православным психотерапевтом очень остро стоит вопрос об использования традиционных терапевтических приемов и техник в православной психотерапии. Группа православных психологов (в составе Аванесовой К., Быковой Н.И., Зенько Ю.М., Лепехина Н.П., Любегиной Г.В., Ошко Н.В., Рычковой В.А., Снеткова В.М., Смирнова Н.В., Ширяевой Т.А., Шеховцовой Л.Ф.) под руководством священника Валерия Швецова разработала критерии применимости психотерапевтических техник для использования их православным психотерапевтом .

"Свобода" - онтологическое свойство человеческой сущности. Даже Сам Творец не покушается на свободу человека: "Се, стою у двери и стучу" (Откр. 3, 20).

Учитывая это, представляется целесообразным для оценки применимости психотерапевтических методов в православной психотерапии использовать, прежде всего, критерий ненасилия или сделать, соответственно, шкалу вредности.

Все методы, техники и технологии психотерапии, которые лишают пациента свободы, следует считать неприемлемыми для православного психотерапевта:

подавление воли (все виды суггестии и аутосуггестии): гипноз;

формирование зависимости: психоанализ;

уход от реальности при измененных состояниях сознания: ребефинг, медитация;

манипуляции.

Шкала вреда или нацерии является особенно важной для православного психотерапевта, так как рассматривает угрозу человеку в плане подавления его свободы. "Свобода" – онтологическое свойство человека, свойство Образа Божия в нем, и всякое насилие над человеком есть насилие над его сущностью, его природой, что совершенно недопустимо для людей православных. К широко распространенным методам подавления свободы, воли человека относится гипноз со всеми его разновидностями, в том числе и самогипноз или аутогенная тренировка.

Гипноз представляет крайне опасное средство, так как порождает у человека привычку к постоянной помощи извне, моральное иждивенчество, крайнюю форму капитуляции в поведении. Человек теряет способность к самостоятельным решениям, его решения определяются другими людьми . Безуспешность человека освободиться от насильственных воздействий, преодолеть многообразные препятствия, приводит его к моральной капитуляции, к некритическому восприятию команд гипнотизера. Отдаваясь гипнозу, человек переходит из ситуации недостатка информации о том, как ему себя вести и что делать, к полноте информации, что и как ему следует делать, поскольку источником информации теперь становится "всезнающий" гипнотизер, а не противоречивая действительность.

Медитация широко используется в трансперсональной психологии чаще для регуляции состояния, но на самом деле там происходит раскрытие человека для воздействия определенных духовных сил.

Если психотерапевтический метод не является "вредоносным" (набирающим большой балл по данной шкале), то далее его можно оценить по следующим критериям: эффективности, активности пациента, глубине воздействия.

Для разработанных шкал мы выбрали 10-бальную оценку.

Шкала эффективности метода измеряет "снижение остроты состояния или проблемы пациента" (10 балов максимум, если методика реально помогает человеку и восстанавливает его взаимодействие с окружающим миром), не снижение остроты состояния (1 балл минимум).

Шкала активности пациента – "изменение поведения пациента": – пациент – активный субъект во взаимоотношениях с психотерапевтом (сам принимает решения, отвечает за себя) способен к личным усилиям, происходит активация и расширение сознания – 10 балов максимум; – пациент является объектом воздействия (недееспособен, не принимает решений, никаких личных усилий, пассивен) не имеет свободы выбора – 1 бал минимум. Следует помнить также и о том, что чем более мощный метод, тем более он может быть опасен, если основан на чуждых христианству представлениях о сущности человека или при недостаточно квалифицированном его применении.

Шкала глубины воздействия на пациента:

душевный, психологический уровень (более поверхностный) – 1 бал минимум;

духовный уровень, сущностный (более глубокий) – 10 балов максимум.

Несмотря на то, что человек целостное существо (в той или иной мере) и воздействие на какую-либо его структуру, функцию отражается и на всех прочих структурах и уровнях, тем не менее, при некотором абстрагировании можно выделить в каждом психотерапевтическом воздействии свой "предмет" – тот психический или другой процесс, на который в большей степени направлено воздействие. Так, "предметом" душевного, психического уровня могут быть: сома, поведение, воля, ум, осознание опыта, чувство, переживание, мотивация, ценности, мировоззрение. Составляющие духовного уровня гипотетически можно представить в следующем виде: смыслы, образ себя, самосознание, аутентичность, переживание своей сущности, установки, мироощущение, неосознаваемая целостность. Так, например, телесно-ориентированная психотерапия через тело (сому) воздействует, прежде всего, на чувства, переживание и далее на осознание проблемы. Клиент-центрированная терапия воздействует, прежде всего, на чувства, переживания и их осознание, трансперсональная психотерапия – на ум, сознание, духовную иррациональную сущность.

Таким образом данные психотерапевтические методы различны по глубине воздействия на человека.

И, наконец, следующая группа критериев может быть сформулирована на основе правил православной аскетики:

отсутствие богоборчества;

отсутствие антихристианских, оккультных интерпретаций опыта и проблемы пациента;

руководство заповедями, нравственными правилами;

соблюдение правильной иерархии в тримерии "тело-душа-дух";

предохранение от прелести (возникновению которой способствуют медитации, усиленное развитие воображения, экстрасенсорики).

охрана чувств.

Эта шкала качественная (да – нет).

Таким образом качественные шкалы "вреда" и "соблюдения аскетических правил" предлагают критерии противопоказания к использованию того или иного психотерапевтического метода. Количественная оценка по критериям шкал "Эффективность", "Активность", "Глубина воздействия" отражает в большей степени "технологичность" метода и более нейтральна к содержанию, идеологии метода.

В таком случае возникает вопрос – насколько тот или иной метод (технология) "свободен" не зависит от содержания (идеологии)? И может ли он в этом случае быть "наполнен" христианским содержанием? Анализ арт-терапии, например, дает положительный ответ на этот вопрос. Итак, при принятии решения о применимости психотерапевтического метода православным психотерапевтом следует ориентироваться:

на отсутствие вреда и соответствие метода аскетическим правилам;

на наличие высоких оценок по шкалам "эффективности", "активности", "глубины воздействия";

на возможность наполнения метода христианским содержанием.

По словам Ф. Е. Василюка, психология сегодня становится культурообразующей силой в обществе, проводником в сознание людей определенных культурных и религиозных воззрений. Это могут быть христианские ценности, а могут быть и языческие. Под профессионально благовидным предлогом в человеческую душу вводятся чудовищные смеси идей, образов из совершенно несовместимых культур и культов, от шаманизма до бахаизма. Мировоззренческая позиция психотерапевта влияет на выбор им тех инструментов – техник и технологий, которыми он будет работать. Поэтому от иллюзии "свободы" психотерапии от мировоззрения пора уже освободиться.

В дальнейшем обсуждались принципы, которыми следует руководствоваться православным психотерапевтам, выбирая ту или иную психотерапевтическую технологию:

принцип Христоцентричности: применение метода приближает к Богу или нет; этот критерий относится не столько к отдельным психологическим методам, сколько к психологическим школам и направлениям – в этом плане уже анализировались такие направления как НЛП (нейролингвистическое программирование), глубинная психология Юнга и др., которые как очевидно для многих православных специалистов не ведут человека к Богу;

принцип экклезиоцентричности: приближают ли эти методы человека к Церкви, способствуют ли тому, чтобы для человека критерием истины становилась церковность, чтобы он стремился к внутреннему согласию с Церковью (чтобы всякое самочинное своемыслие были ему чужды); это второй основополагающий и взаимосвязанный с христоцентричностью принцип православной психологии и психотерапии, раскрывающий полноту жизни во Христе через необходимость руководствоваться знанием, учением и опытом Православной Церкви;

принцип антропоцентричности: поскольку в центре душепопечительского процесса стоит человек – личность, сотворенная по образу Божию, призванная достичь подобия Божия (по благодати); это третий основополагающий принцип православной психологии, показывающий насколько приходит человек к осознанию своей греховности, изменению образа жизни и покаянию; – принцип духовно-нравственного взаимоединства: он определяет отношение психолога, психотерапевта и страждущего к Богу, к Церкви, друг к другу, к Отечеству, к культуре, миру; это взаимоединство становится все более возможным по мере взаимного воцерковления участников этого процесса;

принцип лично-нравственного аскетизма: специалист психолог или психотерапевт сам должен по мере своих сил неустанно духовно трудиться и представлять собой достойный образ христианина и пример личного благочестия.

Эти принципы работы православного специалиста с людьми были сформулированы отцом Александром Зелененко для педагогов в его диссертации по богословию, и мы полагаем, что они могут быть применимы и для врачей, и для психологов, и для психотерапевтов.

Итоги обсуждения о применимости некоторых конкретных методов:

методика визуализации: св. отцы предостерегают от образности в духовной области, значит ли это отрицание любой образности в психологии?; есть методика видения себя в трех позициях:1) я как делатель, 2) я, глазами другого-собеседника, 3) глазами постороннего наблюдателя, например, маленького ребенка;это часто бывает полезным для понимания себя; но это не есть собственно техника визуализации сама по себе; кроме того, зрительная методика более свойственна правополушарным людям, но не левополушарным, более ориентирующимся на слово; и последним никак нельзя навязывать зрительность, им не свойственную;

метод психодрамы: например, проигрывание ролей, когда матери, потерявшей сына, предлагают проиграть свою роль и роль умершего сына; не в психодраме, а в обычной ролевой игре также происходит обмен ролями матери и сына, чтобы понять проблемы друг друга, и это имеет свою плюсы (чтобы человек вышел из своей эго-позиции); но в психодраме это намного сложнее, там свой сложный разработанный ритуал, особая техника; открытым остается вопрос, насколько позволительно такое проигрывание ролей с духовной точки зрения; пока нет однозначного ответа по оценке психодрамы, нужно подробнее рассмотреть и потом сделать общие выводы.

Психологические методы хорошо проанализировать в конкретной практической ситуации, по примеру балинтовских групп. В дальнейшем планируется, что о. Алексий Мороз расскажет на семинаре об особенностях работы с наркозависимыми православными людьми.

О взаимодействии православного психолога и священника.

Работа психологов возможна только под руководством священников, потому что даже православные психологи могут ошибаться, а поэтому могут навредить человеку.

Старцу не надо быть психологом, он все видит и понимает и так. Но вот пришел молодой священник, без жизненного опыта – какие конкретные советы он может давать по воспитанию детей? Поэтому и возникла необходимость института православной психологии, которая могла бы заниматься проблемами семьи, общения и т. д. В идеале должен быть союз священника и психолога в обращенности на помощь человеку: здесь психологу хорошо быть в постоянном соработничестве и сотрудничестве со священником. Такой опыт уже есть (например, в Ростове). В настоящее время есть священники, которые понимают важность такой психологической работы и хотят использовать работу психолога. Хотя есть священники, которые против любой психологической работы на приходе. Это связано с тем, что до сих пор у многих священнослужителей психология ассоциируется с психоанализом или подобными направлениями. Это отрицательный миф, его наличие необходимо учитывать и его нужно разрушать.

По опыту практической работы при душепопечительском центре, окормляемым о. Сергием Филимоновым, можно судить, что отношение к православной психологической помощи изменилось в лучшую сторону (как сказал он сам). В этот центр направляют только по благословению священника и с учетом того, какую проблему он посоветовал проработать. Основными проблемами верующих клиентов там являются проблемы семьи и воспитания. Такое впечатление, что все-таки в каждой психологической проблеме есть изначальная духовная причина (что важно понять, но что не является чисто психологической задачей). Роль же православного психолога в исправлении последствий этого духовного нарушения, чтобы это приносило меньше вреда самому человеку и окружающим его людям.

У каждого православного психолога должен быть духовный отец, поскольку здесь очень важная духовная грань: он влияет на судьбы других людей, может быть момент самомнения или демонического воздействия. Поэтому православный психолог должен работать в плотном контакте со священниками: своим духовником и может быть и с духовником пришедшего человека.